История монетарной стабильности тоже имеет значение в том, что касается углубления и открытия финансовых рынков. Америка сегодня демонстрирует эти качества в меньшей степени, чем раньше.
Ее доля в глобальном производстве и торговле падает, и в настоящее время Китай является ведущим экспортером в мире. Америка уже давно перестала быть чистым кредитором для остального мира — ее чистая международная инвестиционная позиция является негативной. Быстро растущий государственный долг и дисфункциональное государство порождают сомнение в разных частях финансового мира относительно того, что доллар продолжает оставаться долговременной и удачной ставкой. Кроме того, временами все громче становится слухи о том, что не за горами тот день, когда евро и юань затмят доллар.
Дебаты по поводу смены караула осложняются нехваткой исторических сравнений. Замена одной валюты на другую в качестве монетарного бастиона современного мира произошла лишь один раз — когда доллар занял место фунта стерлинга. Это делает почти невозможным определением критически важных причинных факторов такого рода процесса. Экономисты когда-то полагали, что сетевые эффекты (network effects) сделают статус резервной валюты таким делом, когда победитель получает все. Более привлекательным представляется вести торговлю и хранить сбережения в той валюте, которая широко используется другими игроками, и тем самым резервная валюта получает преимущество над другими валютами. Когда Америка еще в 1880 году опередила Британию по объему промышленного производства, доллар после этого не имел явного преимущества, и так продолжалось до тех пор, пока его место через 60 лет не было закреплено в экономических институтах Бреттон-Вудского соглашения, а это означает, что ведущие валюты не так просто сместить с их позиции.
Однако все больше появляется свидетельств того, что ревизия подобных взглядов может быть оправдана. На практике ведущие валюты часто разделяют роль резервной валюты с другими валютами. Фунт стерлинга занимал господствующее место на финансовом насесте перед первой мировой войной, однако на его долю в конце 19-го столетия приходилось не более двух третей глобальных золото-валютных резервов (остальная часть, в основном, доставалась немецкой марке и французскому франку). Кроме того, доллар потеснил фунт стерлинга намного раньше, чем было принято считать. В начале 1920-х годов на его долю уже приходилось не менее 50 процентов золото-валютных резервов ведущих экономик мира. Вместе с тем, статус резервной валюты, в конечном счете, может и не оказаться столь неприступным.
В любом случае, претенденты в течение десятилетий так и не смогли сбросить американскую валюту с ее насеста. Частично это, конечно же, объясняется тем, что Америка не является столь слабой в сравнении с ее соперниками, как часто об этом говорят. Американская политика является дисфункциональной, однако беспокойная еврозона и авторитарный Китай вызывают еще меньше доверия. Члены еврозоны и Китай сталкиваются со своими собственными долговыми проблемами и потенциальными кризисными точками. Евро пережил несколько экзистенциальных кризисов за свою недолгую жизнь, а финансовая система Китая является намного более закрытой и непрозрачной, чем того требуют нормы богатого мира.
Доминирующее положение доллара также отражает те факторы, которые в традиционном экономическом анализе иногда опускаются — речь идет о геополитике. Фунт стерлинга правил в течение долгого периода растущей глобальной интеграции, а Британия с ее финансовым, промышленным и военным могуществом, была ее центром. Первая мировая война положила конец этому периоду, и фунт стерлинга вскоре утратил свои позиции.
Он делил статус резервной валюты с долларов вплоть до 1940-х годов, однако это происходило уже в совершенно иных условиях, чем в довоенное время — глобальная торговля и трансграничный инвестиции вернулись на уровень 1913 года только в последней трети 20-го столетия. Не только экономическое превосходство Америки позволило доллару занять центральное место в поствоенном порядке, но и ее неоспоримая военная мощь, которая использовалась для нового формирования интегрированной глобальной экономики.
В опубликованной книге Бэрри Эйхенгрина (Barry Eichengreen) из Калифорнийского университета в Беркли, Арно Меля (Arnaud Mehl) и Ливии Чицу (Livia Chitu) из Европейского центрального банка подчеркивается роль силовой политики при выборе валюты. Анализируя золото-валютные резервы стран перед началом первой мировой войны, авторы обнаружили, что военные альянсы оказывали влияние на состав золото-валютных резервов. Заключенный пакт, по их мнению, способствовал увеличению доли в золото-валютных резервах союзника на 30 процентных пунктов.
Уберите отсюда доллар
Таким образом, глобальная роль доллара не зависит только от экспортных возможностей и кредитоспособности Америки, поскольку она связана также с тем геополитическим порядком, который она создала. Самая большая угроза исходит не от евро или юаня, а от ослабевающих обязательств Америки в отношении альянсов и институтов, которые способствовали сохранению мира и глобализации в течение более 70 лет. Разрушение этого порядка все еще представляется маловероятным, но уже не кажется столь отдаленным. Еще до пандемии коронавируса экономический национализм Дональда Трампа ограничил открытость и привел к отчуждению со стороны союзников. Covid-19 внес еще большее напряжение в глобальное сотрудничество. По данным МВФ, мировая торговля в этом году может сократиться на 12%. Цепочки поставок, проходящие через национальные границы, могут сократиться из-за опасений по поводу экономических конфликтов и национальной безопасности. Судя по всему, Америка и Китай скатываются к новой холодной войне.
Хотя экономическая роль Америки немного сократилась, она, тем не менее, продолжает оставаться исключительной. Проводимая под руководством Америки реконструкция глобальной торговли может обеспечить доллару господствующее положение на многие годы. Тогда как более беспокойный и враждебный мир может положить конец привилегированному положению доллара, а также многим другим вещам.
Свежие комментарии