Мы приступаем к этому вполне сознательно. Россия осложняет и даже расстраивает наши планы и действия, особенно вдоль своей огромной периферии в Европе и Азии. Она захватила часть территории Украины и Грузии. Она оспаривает нашу роль глобального лидера и бросает вызов тому мировому порядку, который мы помогли построить. Она вмешивается в нашу внутреннюю политику, чтобы усугубить имеющиеся разногласия и очернить репутацию нашей демократии. В лучшем случае наши отношения будут сочетанием соперничества и сотрудничества. Задача политики состоит в том, чтобы найти самый выгодный и безопасный баланс между нашим соперничеством и сотрудничеством.
В этих целях мы предлагаем шесть общих рекомендаций по формированию американского курса.
— Прежде всего нам надо найти способ для того, чтобы результативно противостоять российскому вмешательству в американские выборы и, что самое важное, блокировать любые усилия по подрыву процесса голосования. Необходимыми мерами в этом отношении является укрепление нашей избирательной инфраструктуры, введение санкций против россиян, которые пользуются украденной информацией, а также противодействие попыткам России взломать наши системы. Кроме того, мы должны разоблачать российскую дезинформацию. Вместе с тем, нам надо налаживать контакты с Россией посредством переговоров, проводя их в спокойной обстановке и фокусируя внимание на возможностях каждой из сторон причинить серьезный ущерб важнейшим элементам инфраструктуры.
— Нет никакого смысла в том, что две страны, способные уничтожить друг друга и за 30 минут покончить с цивилизацией, не имеют полновесных дипломатических отношений. После украинского кризиса ключевые контакты на правительственном уровне были заморожены, консульства закрыты, а посольский персонал существенно сокращен. Мы слишком часто и ошибочно считаем дипломатические контакты наградой за хорошее поведение, в то время как на самом деле они служат продвижению наших интересов и передаче жестких сигналов и посланий. Дипломатические отношения нужны нам как важное средство обеспечения безопасности, чтобы свести к минимуму неверные представления и просчеты, могущие привести к ненужной войне. Восстановление нормальных дипломатических контактов должно стать высшим приоритетом для Белого дома, и эти действия обязан поддержать конгресс.
— Наша стратегическая концепция и стратегический потенциал должны быть такими же, как и в годы холодной войны, когда они сослужили нам хорошую службу. Это была хорошо сбалансированная приверженность сдерживанию и разрядке. Таким образом, поддерживая оборону на должном уровне, мы должны привлечь Россию к серьезному и последовательному диалогу, который поможет выяснить глубинные причины недоверия и враждебности, и в то же время — сосредоточиться на важных и неотложных проблемах безопасности, с которыми сталкиваются наши страны.
— Важно возродить российско-американское лидерство в наведении порядка в ядерном мире, который стал еще опаснее из-за дестабилизирующих ситуацию технологий, изменения взглядов на применение ядерного оружия, аннулированных ядерных соглашений и новых, наполненных напряженностью отношений в ядерной сфере. Это значит, что надо продлить действие договора СНВ-3 и быстро перейти к следующей фазе контроля над вооружениями в целях укрепления ядерной стабильности, которая будет тщательно выверена и хорошо приспособлена к новой обстановке в мире, где сегодня гораздо больше ядерных государств.
— Важно сделать безопаснее и стабильнее то военное противостояние, которое сегодня существует в самых неустойчивых регионах Европы от Балтийского до Черного моря. Важно решительно сохранять существующие ограничения, такие как Договор по открытому небу, который сегодня оказался под угрозой, и Венский документ от 2011 года, а также вырабатывать новые меры по укреплению доверия.
— Успех американо-китайской политики будет в немалой степени зависеть от того, позволит ли состояние российско-американских отношений осуществлять трехстороннее сотрудничество по важнейшим вопросам. Своей нынешней политикой мы лишь усиливаем готовность России поддерживать наименее конструктивные аспекты политики Китая в отношении США. Перевести стрелку в противоположном направлении будет непросто, но наша цель должна состоять именно в этом.
— По самым животрепещущим вопросам, где американские и российские интересы входят в серьезный конфликт (скажем, Украина и Сирия), США должны придерживаться твердой и принципиальной позиции, которую разделяют наши союзники и которая чрезвычайно важна для справедливого исхода. Тем не менее, надо уделять больше внимания суммарному воздействию на наши отношения, которое появится благодаря выверенным, сдержанным и поэтапным шагам, а также тем возможностям, которые улучшающиеся отношения создают для дальнейшего продвижения вперед.
— Санкции должны остаться неотъемлемой частью нашей политики в отношении России, но они должны быть продуманными, точечными, а применять их нужно вместе с другими элементами государственной мощи, особенно с дипломатией. Устойчивое накапливание вводимых конгрессом санкций, скажем за действия России в Крыму и на востоке Украины, за отравление в Солсбери, за нарушения Договора РСМД и за вмешательство в выборы, лишает Москву любых стимулов для смены курса, так как она считает эти санкции постоянными и неизбежными. Нам надо восстановить гибкость санкционного режима, сосредоточив внимание на точечных санкциях, которые можно будет быстро отменить, если Россия будет способствовать успеху переговоров с целью поиска приемлемых решений по урегулированию конфликтов, включая очевидные усилия России по прекращению вмешательства в наш избирательный процесс. Для этого потребуется политическая воля со стороны Белого дома и конгресса.
Сегодняшняя реальность такова, что Россия при Владимире Путине действует в таких стратегических рамках, которые выстроены на глубоко укоренившихся националистических традициях, находящих отклик у элиты и у масс. Преемник Путина, причем даже с более прочными демократическими наклонностями, наверняка будет действовать в таких же стратегических рамках. Было бы неверно строить американскую политику на посылке о том, что мы можем и должны изменить эти рамки. Точно так же, с нашей стороны было бы глупо полагать, что у нас нет иного выбора, кроме сохранения нынешней политики. Мы должны строить отношения с Россией, какая она есть, а не с такой, какой мы хотим ее видеть. Мы должны в полной мере задействовать свои сильные стороны, придерживаясь при этом средств дипломатии. Так мы сумеем преодолеть те вызовы, которые бросает Россия, и поставить наши отношения на более конструктивные рельсы. Если мы не сделаем этого, платить придется слишком высокую цену.
Роуз Геттемюллер (Rose Gottemoeller), заместитель госсекретаря по контролю вооружений и международной безопасности (2014-2016 гг.)
Томас Грэм (Thomas Graham), старший директор Совета национальной безопасности по России (2004-2007 гг.)
Фиона Хилл (Fiona Hill), старший директор Совета национальной безопасности по европейским и российским делам (2017-2019 гг.)
Джон Хантсман (Jon Huntsman), посол США в России (2017-2019 гг.)
Роберт Легвольд (Robert Legvold), Колумбийский университет
Томас Пикеринг (Тhomas R. Pickering), посол США в России (1993-1996 гг.)
Джордж Шульц (George P. Shultz), госсекретарь (1982-1989 гг.)
Уильям Перри (William Perry), министр обороны (1994-1997 гг.)
Эрнест Мониз (Ernest Moniz), министр энергетики (2013-2017 гг.), Инициатива по ядерной угрозе
Сэм Нанн (Sam Nunn), американский сенатор (1972-1997 гг.), Инициатива по ядерной угрозе
и еще 93 подписи
Свежие комментарии